Попробуйте жить по совести: сначала больно, потом понравится.
Рассказ был мною прочитан в "Трамвае". Я много потом придумывала и мечтала, чтобы я такого да этакого сделала, если бы у меня была такая сверхспособность. Останавливать время - это ж ух!
Тим Собакин
"Морская фигура на месте замри"
рассказ
Вот уже два часа Иван Кузьмич бродил по улицам и искал. Он был поэтом и сегодня искал рифму к слову «прекрасно». Но рифма не находилась.
— Прекрасно, прекрасно, прекрасно… — бормотал Иван Кузьмич. — Прекрасно-РАСпрекрасно. Разве ж это рифма?.. Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Хорошо сказано, но не то. Да и какое там прекрасно, если я рифму найти не могу? Это просто ужасно!
Иван Кузьмич замер от неожиданности.
— Ну конечно же! Уж-ж-жас-но! Вот она, отыскалась: ужасно — прекрасно, прекрасно — ужасно!..
Иван Кузьмич запрыгал от радости на одной ноге, окинул взглядом окрест: прохожих, перекресток, вереницы машин. «Окрест» пришелся ему по душе. И он завопил:
— Замри, мгновенье, ты… Слово «ты» прозвучало уже в полнейшей тишине. Потому что всё вокруг замерло, застыло без малейшего движения.
«Кажется, я что-то не то сделал, — подумал Иван Кузьмич. — Надо было сказать «остановись», а я почему-то «замри» ляпнул».
— Эй, отзовитесь кто-нибудь! — крикнул Иван Кузьмич.
Только эхо раскатилось между домами. И больше — ни шороха, ни ветерка.
Иван Кузьмич пошел к перекрестку, гулко шаркая по асфальту. Он чуть не врезался в голубя, застывшего в воздухе на уровне его головы. Иван Кузьмич осторожно обошел неподвижную птицу. Потрогал за распростертое крыло.
— Пернатое.
На перекрестке он долго ждал, когда загорится зеленый свет. Потеряв терпение, пошел наискосок, между замерших машин, стараясь не попадать в их выхлопные газы.
На обочине стоял милиционер и кому-то беззвучно свистел.
— Вот вы тут свистите, — обратился Иван Кузьмич на всякий случай к милиционеру, — а я в затруднительное положение попал.
Милиционер не шелохнулся.
Иван Кузьмич двинулся дальше, старательно обходя застывших прохожих. Позы у некоторых были самые невероятные.
У ларька толпилась очередь. Продавщица высыпала яблоки в чью-то сумку. Они повисли в воздухе, будто мыльные пузыри. Иван Кузьмич в задумчивости взял одно, откусил, но вовремя спохватился и вернул яблоко на прежнее место.
— Ужасно! — вздохнул он. — Надо постараться всё исправить. Скажу-ка я наоборот: «Ты, мгновенье, отомри!..»
Ничего не изменилось. Иван Кузьмич совсем уж было отчаялся, но вдруг вспомнил, что он еще скакал на одной ноге. «Попробую попрыгать теперь на двух. И в обратную сторону», — решил он.
— Ты, мгновенье, отомри!..
Внезапный шум едва не оглушил привыкшего уже к тишине Ивана Кузьмича. На улице всё пришло в движение: заурчали машины, затопали люди, заголосили птицы. В лицо пахнуло ветром.
— Что ж вы мне яблоки-то надкусанные бросаете?! послышался возмущенный крик из очереди.
Иван Кузьмич поспешил скрыться. Он направился к своему знакомому — доценту Севрюгину. «Севрюгин образованный, — размышлял Иван Кузьмич. — Он вмиг растолкует, что со мною нынче приключилось».
Доцент Севрюгин сидел за столом и ел кильку в томате.
— Остановилось время, говорите? — он недоверчиво покосился на Ивана Кузьмича. -Но такого явления, голубчик, в природе, хе-хе, не бывает.
— Как же не бывает, когда со мной только что было?
— Надеюсь вы сумели достойно распорядиться, хе-хе, деликатностью момента? — Севрюгин поскреб вилкой опустевшую банку.
— Как воспользоваться? — не понял Иван Кузьмич.
— Ну-у, вы же могли делать всё, что вам заблагорассудится. Набрали бы в магазине яблок полные карманы. Или хотя бы вот «Кильку в томате». Можно было бы пошалить немного. Нарисовать, например, какой-нибудь тетеньке, хе-хе, чернильные усы до ушей! А то и пойнтере…
Иван Кузьмич не мог больше слушать Севрюгина.
— Замри, мгновенье, ты!.. — заскакал он на одной ноге.
Вновь стало оглушительно тихо. Доцент замер с килькой в зубах. Иван Кузьмич брезгливо вытащил рыбку за хвост, а в рот Севрюгину засунул фиолетовый фломастер.
«Пусть грызет, — думал Иван Кузьмич, спускаясь по лестнице. — Пусть насладится деликатностью момента!»
Настроение испортилось. Иван Кузьмич шагал по неподвижному городу, забыв об остановленном мгновении. Пушистые снежинки застыли в воздухе, Иван Кузьмич сметал их грудью и позади него получалось нечто вроде коридора. Прошло минут пятнадцать, прежде чем он произнес заветные слова наоборот, предварительно закрыв уши руками. Вокруг вновь задвигалась, зашумела жизнь.
На лавочке Иван Кузьмич заметил мальчика. Присел рядом, спросил:
— А что бы ты делал, если б мог останавливать время по собственному желанию?
— Я бы животных спасал, -не задумываясь ответил мальчик. — Вот гонятся хулиганы за кошкой, помучить ее хотят. А я время останавливаю, кошку у них из-под носа забираю и в безопасное место отношу. Пускай теперь поищут! А еще таким же образом можно шпионов ловить, милиции помогать…
— Ты хороший мальчик, — сказал Иван Кузьмич. — Тебя как зовут?
— Витя Козлов.
— Ну, тогда слушай, Витя, что я тебе расскажу…
И Иван Кузьмич поведал мальчику о заветных словах. Очень ему стало жаль бездомных кошек. Да и шпионов он немножко побаивался.
С тех пор Витя Козлов много всякой живности спас. Правда, шпиона ему поймать не довелось. Но Витя так увлекся спасанием кошек и собак, что на шпионов времени уже не оставалось. Он даже иногда уроки не успевал учить.
И вот однажды вызывает его учительница к доске.
— Расскажи-ка нам, Козлов, о нашествии татаро-монгольского ига.
А Витя как назло ничего про иго это не знает. Что делать? И тут ему приходит в голову спасительная мысль.
— Замри, мгновенье, ты… — тихо шепчет он, подпрыгивая на одной ноге.
В классе всё мгновенно замирает. И на улице тоже. И во всем городе… А Витя хватает учебник и читает, читает, читает. Пока не запомнит как следует. А потом скачет на двух ногах:
— Ты, мгновенье, отомри!.. Учительница как ни в чем не бывало опять спрашивает:
— Так ты расскажешь нам, Козлов, о нашествии ига?
И Витя подробно рассказывает.
Ох, как привольно зажилось ему с этого дня! Уроки он совсем учить забросил. Но получал только одни пятерки. Даже учебник стал читать невнимательно. А зачем? Если забывал что-нибудь или ошибался, так тут же время опять останавливал и восполнял пробелы в знаниях. А пробелов становилось с каждым днем все больше.
Как-то раз Вите в кино захотелось. На которое детей до шестнадцати не пускают. Нет ничего проще! Остановил он время, спокойно мимо билетерши прошел, да еще в буфете стакан лимонада бесплатно выпил. Так-то…
И неизвестно, чем бы всё закончилось, если б не встретились вновь Иван Кузьмич и Витя Козлов.
— Надо же, как ты вырос! — удивился Иван Кузьмич. — И всего-то за пару месяцев.
А Витя хмурый стоит, носом шмыгает. Понял тут всё Иван Кузьмич, за голову схватился:
— Сколько же ты кошек от мучений спас?
— Не помню, — бурчит Витя. — Не считал.
— Жаль, не разыскал я тебя вовремя, — огорчился Иван Кузьмич. — Я еще в тот же день обо всем догадался. Когда в кино решил пойти. Подхожу к началу сеанса, а билетерша мне заявляет: «Вы, гражданин, на полчаса раньше пришли. Еще предыдущий сеанс не кончился. Так что погуляйте…» Тут-то до меня и дошло. Пока у всех время стоит, мои-то часики тикают. Тогда вот аккурат полчаса и натикало. Вырвался я вперед от всего человечества на полчаса. Это приятно! Но ведь получается, что и постарел тоже. А это обидно…
— У вас еще не так заметно, — хмуро сказал Витя. — А я вот постарел, это да-а-а! На полгода, если не больше. Меня даже хотели в следующий класс переводить. Как круглого отличника. Только я ведь не знаю ничего. — Витя вздохнул. — В общем, решил я больше мгновений никогда не останавливать.
— И правильно! — одобрил Иван Кузьмич. — Со временем шутки плохи. Нечего впереди всего человечества бежать. Как показывает исторический опыт, добром это не кончается. Но что же теперь будет с несчастными кошками?
— Да я выше всех во дворе стал, — улыбнулся Витя. — Любую кошку от мучителей отобью.
— А если шпиона доведется ловить?
— Шпиона? — Витя опять нахмурился. — Ну тогда, пожалуй, придется время останавливать. Ради общей пользы. Но только на несколько мгновений!..
Витя помолчал и твердо добавил:
— Я, когда вырасту, в милицию пойду.
Тим Собакин
"Морская фигура на месте замри"
рассказ
Вот уже два часа Иван Кузьмич бродил по улицам и искал. Он был поэтом и сегодня искал рифму к слову «прекрасно». Но рифма не находилась.
— Прекрасно, прекрасно, прекрасно… — бормотал Иван Кузьмич. — Прекрасно-РАСпрекрасно. Разве ж это рифма?.. Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Хорошо сказано, но не то. Да и какое там прекрасно, если я рифму найти не могу? Это просто ужасно!
Иван Кузьмич замер от неожиданности.
— Ну конечно же! Уж-ж-жас-но! Вот она, отыскалась: ужасно — прекрасно, прекрасно — ужасно!..
Иван Кузьмич запрыгал от радости на одной ноге, окинул взглядом окрест: прохожих, перекресток, вереницы машин. «Окрест» пришелся ему по душе. И он завопил:
— Замри, мгновенье, ты… Слово «ты» прозвучало уже в полнейшей тишине. Потому что всё вокруг замерло, застыло без малейшего движения.
«Кажется, я что-то не то сделал, — подумал Иван Кузьмич. — Надо было сказать «остановись», а я почему-то «замри» ляпнул».
— Эй, отзовитесь кто-нибудь! — крикнул Иван Кузьмич.
Только эхо раскатилось между домами. И больше — ни шороха, ни ветерка.
Иван Кузьмич пошел к перекрестку, гулко шаркая по асфальту. Он чуть не врезался в голубя, застывшего в воздухе на уровне его головы. Иван Кузьмич осторожно обошел неподвижную птицу. Потрогал за распростертое крыло.
— Пернатое.
На перекрестке он долго ждал, когда загорится зеленый свет. Потеряв терпение, пошел наискосок, между замерших машин, стараясь не попадать в их выхлопные газы.
На обочине стоял милиционер и кому-то беззвучно свистел.
— Вот вы тут свистите, — обратился Иван Кузьмич на всякий случай к милиционеру, — а я в затруднительное положение попал.
Милиционер не шелохнулся.
Иван Кузьмич двинулся дальше, старательно обходя застывших прохожих. Позы у некоторых были самые невероятные.
У ларька толпилась очередь. Продавщица высыпала яблоки в чью-то сумку. Они повисли в воздухе, будто мыльные пузыри. Иван Кузьмич в задумчивости взял одно, откусил, но вовремя спохватился и вернул яблоко на прежнее место.
— Ужасно! — вздохнул он. — Надо постараться всё исправить. Скажу-ка я наоборот: «Ты, мгновенье, отомри!..»
Ничего не изменилось. Иван Кузьмич совсем уж было отчаялся, но вдруг вспомнил, что он еще скакал на одной ноге. «Попробую попрыгать теперь на двух. И в обратную сторону», — решил он.
— Ты, мгновенье, отомри!..
Внезапный шум едва не оглушил привыкшего уже к тишине Ивана Кузьмича. На улице всё пришло в движение: заурчали машины, затопали люди, заголосили птицы. В лицо пахнуло ветром.
— Что ж вы мне яблоки-то надкусанные бросаете?! послышался возмущенный крик из очереди.
Иван Кузьмич поспешил скрыться. Он направился к своему знакомому — доценту Севрюгину. «Севрюгин образованный, — размышлял Иван Кузьмич. — Он вмиг растолкует, что со мною нынче приключилось».
Доцент Севрюгин сидел за столом и ел кильку в томате.
— Остановилось время, говорите? — он недоверчиво покосился на Ивана Кузьмича. -Но такого явления, голубчик, в природе, хе-хе, не бывает.
— Как же не бывает, когда со мной только что было?
— Надеюсь вы сумели достойно распорядиться, хе-хе, деликатностью момента? — Севрюгин поскреб вилкой опустевшую банку.
— Как воспользоваться? — не понял Иван Кузьмич.
— Ну-у, вы же могли делать всё, что вам заблагорассудится. Набрали бы в магазине яблок полные карманы. Или хотя бы вот «Кильку в томате». Можно было бы пошалить немного. Нарисовать, например, какой-нибудь тетеньке, хе-хе, чернильные усы до ушей! А то и пойнтере…
Иван Кузьмич не мог больше слушать Севрюгина.
— Замри, мгновенье, ты!.. — заскакал он на одной ноге.
Вновь стало оглушительно тихо. Доцент замер с килькой в зубах. Иван Кузьмич брезгливо вытащил рыбку за хвост, а в рот Севрюгину засунул фиолетовый фломастер.
«Пусть грызет, — думал Иван Кузьмич, спускаясь по лестнице. — Пусть насладится деликатностью момента!»
Настроение испортилось. Иван Кузьмич шагал по неподвижному городу, забыв об остановленном мгновении. Пушистые снежинки застыли в воздухе, Иван Кузьмич сметал их грудью и позади него получалось нечто вроде коридора. Прошло минут пятнадцать, прежде чем он произнес заветные слова наоборот, предварительно закрыв уши руками. Вокруг вновь задвигалась, зашумела жизнь.
На лавочке Иван Кузьмич заметил мальчика. Присел рядом, спросил:
— А что бы ты делал, если б мог останавливать время по собственному желанию?
— Я бы животных спасал, -не задумываясь ответил мальчик. — Вот гонятся хулиганы за кошкой, помучить ее хотят. А я время останавливаю, кошку у них из-под носа забираю и в безопасное место отношу. Пускай теперь поищут! А еще таким же образом можно шпионов ловить, милиции помогать…
— Ты хороший мальчик, — сказал Иван Кузьмич. — Тебя как зовут?
— Витя Козлов.
— Ну, тогда слушай, Витя, что я тебе расскажу…
И Иван Кузьмич поведал мальчику о заветных словах. Очень ему стало жаль бездомных кошек. Да и шпионов он немножко побаивался.
С тех пор Витя Козлов много всякой живности спас. Правда, шпиона ему поймать не довелось. Но Витя так увлекся спасанием кошек и собак, что на шпионов времени уже не оставалось. Он даже иногда уроки не успевал учить.
И вот однажды вызывает его учительница к доске.
— Расскажи-ка нам, Козлов, о нашествии татаро-монгольского ига.
А Витя как назло ничего про иго это не знает. Что делать? И тут ему приходит в голову спасительная мысль.
— Замри, мгновенье, ты… — тихо шепчет он, подпрыгивая на одной ноге.
В классе всё мгновенно замирает. И на улице тоже. И во всем городе… А Витя хватает учебник и читает, читает, читает. Пока не запомнит как следует. А потом скачет на двух ногах:
— Ты, мгновенье, отомри!.. Учительница как ни в чем не бывало опять спрашивает:
— Так ты расскажешь нам, Козлов, о нашествии ига?
И Витя подробно рассказывает.
Ох, как привольно зажилось ему с этого дня! Уроки он совсем учить забросил. Но получал только одни пятерки. Даже учебник стал читать невнимательно. А зачем? Если забывал что-нибудь или ошибался, так тут же время опять останавливал и восполнял пробелы в знаниях. А пробелов становилось с каждым днем все больше.
Как-то раз Вите в кино захотелось. На которое детей до шестнадцати не пускают. Нет ничего проще! Остановил он время, спокойно мимо билетерши прошел, да еще в буфете стакан лимонада бесплатно выпил. Так-то…
И неизвестно, чем бы всё закончилось, если б не встретились вновь Иван Кузьмич и Витя Козлов.
— Надо же, как ты вырос! — удивился Иван Кузьмич. — И всего-то за пару месяцев.
А Витя хмурый стоит, носом шмыгает. Понял тут всё Иван Кузьмич, за голову схватился:
— Сколько же ты кошек от мучений спас?
— Не помню, — бурчит Витя. — Не считал.
— Жаль, не разыскал я тебя вовремя, — огорчился Иван Кузьмич. — Я еще в тот же день обо всем догадался. Когда в кино решил пойти. Подхожу к началу сеанса, а билетерша мне заявляет: «Вы, гражданин, на полчаса раньше пришли. Еще предыдущий сеанс не кончился. Так что погуляйте…» Тут-то до меня и дошло. Пока у всех время стоит, мои-то часики тикают. Тогда вот аккурат полчаса и натикало. Вырвался я вперед от всего человечества на полчаса. Это приятно! Но ведь получается, что и постарел тоже. А это обидно…
— У вас еще не так заметно, — хмуро сказал Витя. — А я вот постарел, это да-а-а! На полгода, если не больше. Меня даже хотели в следующий класс переводить. Как круглого отличника. Только я ведь не знаю ничего. — Витя вздохнул. — В общем, решил я больше мгновений никогда не останавливать.
— И правильно! — одобрил Иван Кузьмич. — Со временем шутки плохи. Нечего впереди всего человечества бежать. Как показывает исторический опыт, добром это не кончается. Но что же теперь будет с несчастными кошками?
— Да я выше всех во дворе стал, — улыбнулся Витя. — Любую кошку от мучителей отобью.
— А если шпиона доведется ловить?
— Шпиона? — Витя опять нахмурился. — Ну тогда, пожалуй, придется время останавливать. Ради общей пользы. Но только на несколько мгновений!..
Витя помолчал и твердо добавил:
— Я, когда вырасту, в милицию пойду.
@темы: новогоднее настроение